-
Открывший небо для всех
А.И.Еремеева
7. "ПОПУЛЯРНАЯ АСТРОНОМИЯ" - ВЕРШИНА ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАМИЛЛА
ФЛАММАРИОНА
В 1876 г. в жизни Камилла Фламмариона произошло значительное событие: Леверье,
вновь возглавивший в 1873 г. Парижскую обсерваторию, пригласил его возвратиться
в научный штат обсерватории и даже выразил сожаление о прошлом своем суровом
обращении с юным астрономом-философом... Таким образом, Фламмарион снова стал
сотрудником Парижской обсерватории и до 1882 г. занимался здесь наблюдениями
двойных звезд.
Однако главным теперь для него было продолжение его популяризаторской и литературной
деятельности, на короткое время прерванной участием в войне 1870-1871 гг. Теперь
он проявляет еще большую энергию: поток его статей идет в различные издательства;
выходят в свет новые научно-популярные сочинения - от объемистых монографий
до небольших брошюр для самых различных слоев читателей ("Что такое небо?",
"Посвящение в астрономию", "Астрономия для дам" и др.). В 1877 г. вышла его
монография "Зе`мли неба, с полным описанием условий на других планетах Солнечной
системы" и "Большой небесный атлас", включающий свыше 100 тыс. звезд.
Но всемирную славу Фламмариону принесла его "Популярная астрономии" (первое
издание 1879 г., 700 стр.). Написанное в доступной и увлекательной манере, оно
вводило читателя в необъятный мир космоса, гармонии и точных законов неба; в
мир неведомых на Земле состояний материи. Как писал один из молодых современников
Фламмариона Э. Туше, "это величайший труд Фламмариона, который затмил все другие
его труды.., глубоко философский и сверх того творческий... Он не предназначен
для тех, кто предпочитает технические тома, набитые формулами и непонятной терминологией...
он заставляет любить астрономию, возвышает душу, ориентирует в выборе судьбы".
Книга привлекала читателя еще и прекрасными иллюстрациями.
Благодаря этой книге у Фламмариона появились миллионы новых последователей
- лекторов-просветителей и энтузиастов-наблюдателей неба. Только во Франции
общий тираж всех изданий "Популярной астрономии" составил 130 тыс. экземпляров
- небывалый случай для того времени. Многие сочинения Фламмариона переиздавались
десятки раз, но это выдержало... 100 изданий. "Популярная астрономия" Фламмариона
была переведена почти на все языки мира. Парижская академия наук отметила ее
Монтионовской премией; Министерство народного просвещения Франции одобрило и
рекомендовало ее для народных библиотек.
Большинство сочинений Фламмариона в разные годы были изданы в русских переводах.
"Популярная астрономия" сначала появилась под названием "Живописная астрономия"
(1897 г.), а затем уже под своим оригинальным именем. Последнее русское ее издание
вышло у нас под редакцией и с дополнениями известного советского астронома Б.
А. Воронцова-Вельяминова (1941 г.).
8. "НЕБЕСНАЯ ВИЛЛА" ФЛАММАРИОНА
Секрет огромного успеха популярных сочинений и лекций Фламмариона был в том,
что в течение всей своей жизни он оставался страстно влюбленным в небо астрономом-наблюдателем.
Это живое общение с небом неизменно питало его воображение и создавало более
прочную основу поэтического описания небесных "чудес". Его книги зажигали в
читателях ответный энтузиазм и стремление к самостоятельным наблюдениям неба.
А между тем сам Фламмарион в течение многих лет не имел возможности вести регулярные
астрономические наблюдения в соответствии со своими научными склонностями. Мечта
о собственной настоящей обсерватории казалась неосуществимой.
В 1882 году совершенно неожиданно судьба улыбнулась Фламмариону. Один из его
восторженных поклонников, любитель астрономии из Бордо, целый год осаждал Фламмариона
своими стихотворными дифирамбами. Фламмарион, однако, в своей напряженной жизни
не находил времени отвечать на них. Он даже не послал своему неизвестному корреспонденту
простого знака вежливости - визитной карточки (о чем позднее искренне сожалел).
В отчаяньи, любитель прислал, наконец, письмо в прозе с горькими упреками астроному
за молчание и с неожиданной концовкой... Автор письма, некий господин Мере`,
писал, что он садовод, всю жизнь разводивший розы, и состоятельный домовладелец,
но что его сделали истовым поклонником науки о небе философско-астрономические
сочинения Фламмариона, именно, его "Множественность обитаемых миров",
и что теперь, в 70-летнем возрасте, почти потерявший зрение он мечтает об одном:
передать в дар любимому писателю свое имение под Парижем в городке Жювизи, дабы
знаменитый астроном нашел здесь "под вековыми тенями" оазис для отдыха
от своих трудов. Он "умолял" телеграфировать ему ответ одним словом
-"Да", приехать в указанное имение и, "если оно Вам не понравится, - заканчивал
он, - Вы продадите его."
Сначала Фламмарион не поверил, а затем глубоко потрясенный и растроганный,
поспешил к господину Мере с благодарностью за столь великодушное предложение
и уже в декабре 1882 г. вступил во владение уникальным подарком.
Дар был действительно королевский. Имение представляло собою старинный двухэтажный
особняк ХVIII столетия, с вековым роскошным парком при нем. У Мере здесь была
небольшая любительская обсерватория. История дома была весьма примечательной:
на его месте уже в ХV в. существовал замок, место отдыха французских королей,
а 30 марта 1814 г. в гостиной нынешнего особняка Наполеон Бонапарт встретил
весть о капитуляции Парижа и падении своей империи...
Место было памятным и в истории астрономии. Здесь в 1670 г. были проведены
первые во Франции меридианные измерения Жана Пикара, а позже - проходил базис
триангуляционных работ Джана Кассини и Никола Лакайля.
В результате проведенных Фламмарионом капитальных работ бывшее имение Мере
превратилось в прекрасную астрономическую обсерваторию, "небесную виллу" Фламмариона,
как ее иногда называли.
Оставив для жилых комнат первый этаж, Фламмарион занял весь второй под свою
богатую и все разраставшуюся научную библиотеку, насчитывавшую к тому времени
уже свыше 5 тыс. томов. Собственно обсерватория размещалась на "третьем" этаже
- на крыше. Здесь была построена башня с вращающимся куполом для 24-см рефрактора
оптика А. Барду.
Поместье, как и сам городок Жювизи, находилось на холме высотою 84 м над уровнем
моря и было окружено полями в долинах рек Орж и Сены и лесами до горизонта.
К 1881 г. население городка составляло всего 1140 человек, в нем не было никакой
промышленности, так что "Обсерватория Фламмариона", как она была официально
зарегистрирована, превосходила Парижскую по исключительной чистоте окружающего
воздуха и несравненно большей открытости горизонта.
"Визитной карточкой" дома-обсерватории был ее вестибюль - с мраморным бюстом
знаменитого Араго на высоком пирамидальном постаменте. Перила лестниц по обеим
сторонам от бюста были украшены небесным и земным глобусами.
На втором этаже по периметру стен вверху шла опоясывющая надпись из имен великих
астрономов, и даже книжные полки были украшены резьбой по дереву в виде 12 знаков
Зодиака, изображений 12 астрономических инструментов и 12 научных и литературных
эмблем.
Уникальной была библиотека Фламмариона. На полках, сплошь занимавших стены
от пола до потолка, можно было найти сочинения Аристотеля, Архимеда, Сенеки,
Плиния, Птолемея, Коперника, Тихо Браге, Кеплера, Галилея, Ньютона, Лейбница,
Гюйгенса, Бюффона, Д'Аламбера, Лаланда, Байи, Лапласа, В. и Дж.Гершелей, Деламбра,
Био, Араго, Гумбольдта, Леверье, Тиссерана, Пуанкаре... Здесь были книги эпохи
начала книгопечатания, немало книг ХV-XVI вв., полные собрания трудов Лондонского
астрономического общества, различных академий и обществ.
В научной программе обсерватории Фламмарион мог, наконец, воплотить в жизнь
свою мечту: сосредоточиться на изучении физики Космоса - строении и состоянии
небесных тел, главным образом планет, Луны и на животрепещущей тогда проблеме
возможности жизни на других планетах, прежде всего на Марсе. Зарисовывались
и фотографировались их поверхности с целью уловить на них какие-либо изменения,
признаки геологических процесов, а может быть и жизни - хотя бы растительной...
В обсерватории была одна ставка астронома-адъюнкта. Сначала ее занимал Фердинанд
Кениссе (1872-1951), прозванный за исключительное мастерство в астрофотографии
"французским Барнардом". Однако двери обсерватории были открыты в определенные
дни и для любителей (каким был вначале и Кениссе). Из талантливой молодежи,
окружавшей Фламмариона, вышли многие, ставшие впоследствии известными астрономами.
Среди них выдающиеся исследователи Марса Эжен Антониади (1870-1944) и аббат
Теофил Морё (1867-1954), автор популярной в свое время книги "Жизнь на Марсе"
(1924 г.).
Фламмарион в 1893 г. впервые осуществил придуманный им еще в 1867 г. способ
фотографического определения положения полюса мира по снимкам звездного неба
с неподвижной камерой.
В 1894 г. астрономическая программа обсерватории была дополнена совершенно
новым направлением в изучении солнечно-земных связей. Фламмарион задумал выяснить,
нет ли корреляции между числом пятен и изменениями температуры на Земле, развитием
растений. Он пытался установить,как должно трансформироваться солнечное излучение
при прохождении сквозь земную атмосферу, чтобы обеспечить наблюдаемое проявление
животной и растительной жизни на нашей планете. С этой целью он устроил в парке
при обсерватории метеорологическую станцию и станцию сельскохозяйственной климатологии.
Здесь проводились весьма интересные опыты по выращиванию животных и растений
в условиях селективного облучения, для чего они помещались в специальные павильоны
со стенками из окрашенного стекла. Оказалось, например, что на развитие шелковичных
червей селективное облучение не влияет заметным образом, тогда как на растения
влияет и весьма существенно.
Свой новый способ культивирования растений с помощью селективного облучения
солнечным светом (радиацией) Фламмарион назвал "радиокультурой". В литературе
20-х гг. это направление даже называли новой ветвью прикладной физики. Работы
Фламмариона по радиокультуре растений были отмечены высшей наградой - "Гран-при"
на Международной выставке в Париже в 1900 г.
9. ЖУРНАЛ "АСТРОНОМИЯ" И ФРАНЦУЗСКОЕ АСТРОНОМИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО
В 1879 г. Фламмарион высказал три заветных желания, три главных цели своей
жизни: создать Народную обсерваторию, доступную всем любителям неба; учредить
печатный орган, достаточно серьезный в научном отношении и с участием любителей;
объединить единомышленников-энтузиастов в одну большую "астрономическую семью".
До 1882 г. осуществление первого желания было лишь "голубой мечтой". На создание
журнала средств у Фламмариона также не было, и он обратился ко всем любителям
астрономии, призывая их стать подписчиками-учредителями нового печатного органа,
а тем самым и объединиться вокруг этого дела в ядро будущего Общества астрономов-любителей.
Призыв был услышан - и в марте 1882 г. К.Фламмарион основал первый во Франции
ежемесячный научно-популярный журнал "L'Astronomie". Правда, поначалу издание
его было нелегким предприятием и потребовало некоторой изобретательности. Как
вспоминал в 1912 г. один из ближайших сотрудников Фламмариона Морис Фуше, первые
два номера журнала были составлены из статей всего двух авторов, которые подписывали
их различными псевдонимами! Это были - сам Фламмарион и юный Фуше, чрезвычайно
гордый таким почетным сотрудничеством.
Наконец, 28 января 1887 г. Фламмарион с двумя десятками своих единомышленников
собрались на его парижской квартире по ул. Кассини, 16 и учредили "Французское
астрономическое общество".
О своевременности, широте и серьезности нового объединения говорил уже первоначальный
состав его членов-учредителей. Правда, тогда это были только представители Франции:
девять специалистов-астрономов, наблюдатели-любители, географы, метеорологи,
физики и даже один сенатор. Общее число членов Общества к концу 1887 г. составило
90 человек, к 1900 г. - две тысячи, к 1912 г. - более трех тысяч, а в полувековую
годовщину со дня кончины ученого оно насчитывало около семи тысяч членов. В
дальнейшем число членов-учредителей также росло. Благодаря славе Фламмариона,
деятельности Общества и его журнала их состав становился все более интернациональным.
В благородное дело поддержки Общества вовлекались не только ученые, но и техническая
интеллигенция, банкиры, предприниматели, представители высшей аристократии и
даже коронованные особы. К концу жизни Фламмариона общий список членов-учредителей
Французского астрономического общества насчитывал 233 имени. Здесь были представлены
почти все страны Европы и многие страны других континентов. Не было, пожалуй,
только представителей Германии...
Членами Французского астрономического общества, помимо многочисленных любителей
астрономии из разных уголков России, стали многие известные астрономы-специалисты
и в первую очередь С. П. Глазенап - президент Русского астрономического общества.
Наконец, осуществилась и другая мечта Фламмариона: он получил возможность
в 1892 г. создать (практически на свои средства) подлинно народную обсерваторию
на крыше старинного особняка, в котором располагалось Французское астрономическое
общество. Здесь любители астрономии и многочисленные его почитатели могли познакомиться
с "чудесами" неба, наблюдая светила в телескоп. Но в отличие от обсерватории
Фламмариона в Жювизи, эта обсерватория, не имевшая научного значения, но требовавшая
для своего поддержания значительных средств и определенного энтузиазма, просуществовала
только до 1968 г., поскольку по завещанию вдовы Фламмариона и бессменного директора
обсерватории в Жювизи в распоряжение Астрономического общества перешла сама
"Небесная вилла" Фламмариона.
Эти свершения Фламмариона - "Популярная астрономия" (1879), основание
журнала "Астрономия" (1882) и организация Астрономического общества
(1887) - имели огромный резонанс. До 1879 г. в мире существовало лишь одно специализированное
астрономическое общество - Лондонское королевское (организованное также любителем
астрономии Ф. Бейли в 1820 г.). За период с 1881 по 1911г. их возникло по всему
миру 29, в том числе семь носили имя Фламмариона: три во Франции (в Марселе,
1884; Монпелье, 1902 и в Бале, 1911); в Колумбии (в Боготе, 1880), Испании (1881),
Мексике (Туланчинго, 1892) и в Румынии (в Бухаресте, 1907).
В России таким откликом стало создание Нижегородского кружка любителей физики
и астрономии (1888), формирование в 1890 г. профессионального Русского астрономического
общества (РАО), а затем Московского общества любителей астрономии (МОЛА, 1908).
По примеру Народной обсерватории Фламмариона стали возникать подобные обсерватории
и в других городах Франции и даже в других странах. Нередко им также присваивалось
имя Фламмариона.
10. НАУЧНЫЙ ВКЛАД К. ФЛАММАРИОНА
Всемирная слава Камилла Фламмариона - популяризатора и просветителя в значительной
степени затмила другую сторону его деятельности - научные исследования. Между
тем, научная деятельность Фламмариона была также весьма насыщенной, отличалась
необыкновенным разнообразием исследуемых объектов и вместе с тем нацеленностью
на решение определенной проблемы.
После шока 1862 г., вызванного уже упоминавшимся в начале изгнанием из Парижской
обсерватории по приказу Леверье, Фламмарион, освобожденный от строгих рамок
бюрократических обсерваторских порядков, дает волю и своему пылкому воображению,
и своему деятельному уму. Сотрудничество со многими изданиями, для которых он
регулярно поставлял научно-популярные статьи, не исчерпывает его творческой
энергии. Благодаря покровительству на первых порах академика Ш. Э. Делонэ перед
Фламмарионом открывается доступ в знаменитые "Доклады" Парижской Академии Наук
- Comptes Rendus. Начиная с 1867 г. в них было опубликовано свыше 60 статей
Фламмариона. Некоторые его статьи публиковались также в английских и немецких
научных журналах.
Разумеется, Фламмарион, сначала как сотрудник-вычислитель Парижской обсерватории,
а затем Бюро Долгот, участвовал и в доминировавших тогда астрометрических работах
по составлению астрономических ежегодников. Но это было для него скучной служебной
обязанностью. Исследования, проводимые им по собственному выбору, касались совсем
иных сторон астрономии и, выходя за ее рамки, охватывали также геофизику, метеорологию
и даже включали, как уже говорилось выше, созданную им новую ветвь "физической
науки" - "радиокультуру" (по существу астробиологический аспект исследования
солнечно-земных связей). Но эта широта, видимая разбросанность интересов в действительности
были подчинены одной цели - поискам ответа на главный для Фламмариона вопрос,
о возможности и распространенности жизни во Вселенной. Это определило глобальный
подход Фламмариона к изучению Земли как одной из планет и особое его внимание
к изучению физических условий на других планетах и некоторых крупных спутниках,
включая Луну.
В конце XIX - первой половине ХХ вв. проблема существования (а не только возможности!)
жизни на других небесных телах была не только актуальной, но и представлялась
близкой к разрешению. Первые надежды в этом отношении связывались с Марсом.
Причем в самой постановке проблемы обитаемости этой планеты не последнюю роль
сыграли наблюдения Фламмариона.
Уже в своей маленькой "обсерватории" на улице Гей-Люссака, а затем в достаточно
хорошо оснащенной обсерватории в Жювизи Фламмарион проявил себя тонким и строгим
астрономом-наблюдателем. При всей своей романтичности, увлечении поэтической
стороной астрономии, склонности к фантазированию он выше всего ставил контроль
наблюдениями. В своих "Биографических и философских мемуарах одного астронома"
Фламмарион писал, что по его убеждению одно наблюдение, проделанное одновременно
многими наблюдателями, - лучшее условие, которое предохраняет нас как от инструментальных
ошибок, так и от ошибок в оценках результата.
Диапазон наблюдавшихся им объектов был очень широк - от "падающих звезд" (метеоров)
и их потоков, планет и комет до звездных систем и туманностей. Его зарисовки
поверхности Луны и планет (а этот метод был еще широко распространенным в 70-80-е
гг. XIX в.) отличались скупостью, но зато достоверностью схваченных деталей.
Вместе с тем, уже в 60-е гг. Фламмарион одним из первых оценил новый, фотографический
метод в астрономии.
10.1. Исследования Солнечной системы
В 1867 г. Фламмарион опубликовал свои наблюдения Луны, на поверхности которой
он, уже увлеченный идеей "живой Вселенной" искал проявлния какого-либо "динамизма".
В частности, вслед за сообщением одного наблюдателя (некоего Жюля Смита) о существенных
изменениях в кратере Линнея, Фламмарион тщательно изучил этот кратер и пришел
к выводу, что Луна не является полностью мертвым телом, но что на ее поверхности
время от времемени совершаются достаточно заметные изменения.
Еще в своем первом сочинении "Множественность обитаемых миров" Фламмарион
проявил особый интерес к Марсу и с тех пор изучал его, критически анализировал
все исторические документы о нем. Начав с 1873 г. регулярные наблюдения планеты,
он зарисовывал детали на ее поверхности, подтвердил их "климатологические
- (сезонные) изменения, а также измерил области "полярных снегов". Марс стал
главным объектом исследований в Жювизи. Эта обсерватория стала центром, куда
стекалась информация от многих наблюдателей об этой загадочной планете. Это
позволяло Фламмариону на громадном документальном материале критически анализировать
состояние проблемы. Так уже в 1888 г. он утверждал, что планета не может быть
целиком оледенелой и мертвой. В 1894-1895 гг. он установил скорость таяния и
разрушения полярных шапок Марса и заключил, что "льды" на этой планете "тают"
быстрее, чем льды на Земле, что, повидимому, было первым шагом к пониманию "иной"
природы марсианских "льдов", которые, как оказалось, состоят в основном из замерзшей
углекислоты.
В 1876 г. Фламмарион первым обратил внимание на изменение внешнего вида темных
областей на Марсе. Именно эти его наблюдения вдохновили Дж. Скиапарелли на тщательное
изучение планеты, и в результате цикла работ (1877-1886 гг.) последним были
"открыты" знаменитые "каналы на Марсе", надолго захватившие воображение астрономов
и писателей-фантастов. Эти прямолинейные (на рисунках Скиапарелли и ряда других
наблюдателей), иногда раздвоенные, имеющие огромную протяженность детали на
поверхности планеты, казалось, с очевидностью демонстрировали доказательства
наличия "жизни", более того, деятельности высокоразвитой технической цивилизации
на Марсе. Изменения вида его темных областей долгое время принимали за явления
сезонной смены растительного покрова.
Не ограничиваясь наблюдениями своей эпохи, Фламмарион провел колоссальную работу,
собрав все известные наблюдения Марса с 1636 года! Они вошли в его большой научный
труд - двухтомную монографию под названием "Планета Марс и условия обитаемости
на ней" (1892, 1909 гг.). В этом энциклопедическом труде были сотни зарисовок
и карт планеты. Фламмарион намеревался издать и третий том, который всеми его
читателями и сотрудниками ожидался с нетерпением, однако, до конца своей жизни
он успел собрать лишь часть материала.
Фламмарион и его сотрудники-энтузиасты в Жювизи наблюдали и изучали и другие
планеты Солнечной системы. Так, критически оценив все наблюдения прохождения
Венеры по диску Солнца в 1874 г., Фламмарион и Антониади заключили, что даже
период вращения этой загадочной планеты все еще не удалось надежно установить.
Сам Фламмарион, очевидно, под воздействием своей идеи "живой Вселенной", склонялся
к 24-часовым суткам и на Венере и к идее... существования и здесь полярных шапок
(1894 г.)... Но вновь действительность оказалась богаче и неожиданней: как далек
раскаленный ад на дне воздушно-капельного кислотного океана с температурой в
несколько сотен градусов и давлением почти в сотню атмосфер - а таковой оказалась
истинная поверхность этой сверкающей жемчужно-белой снаружи планеты - от идиллической
картины, рисовавшейся воображению Фламмариона... И не ему одному: вспомним прекрасные
строки из Николая Гумилева:
"На далекой звезде Венере
Солнце пламенней и золотистей!
На Венере, ах, на Венере
У деревьев синие листья..."
Фламмарион наблюдал также прохождение Меркурия по диску Солнца и в 1891 г.
опубликовал свои возражения против существования еще более близкой к Солнцу
гипотетичеческой планеты "Вулкан". (Идея ее существования была высказана в свое
время Леверье для объяснения открытой им загадки - "лишней", не объясняемой
классической небесной механикой скорости вращения перигелия орбиты Меркурия).
Последующие наблюдения подтвердили точку зрения Фламмариона.
Еще в 70-е гг., с маленьким 10.8-см телескопом Фламмарион наблюдал спутники
Юпитера и отметил загадочные изменения блеска у Ганимеда и Каллисто. Очевидно,
вновь под влиянием своей "картины мира" он сделал ошибочный вывод о том, что
на Каллисто, который по некоторым признакам казался ему повернутым к планете
все время одной и той же стороной, наподобие Луны, изменения блеска в таком
случае должны происходить из-за внутренних причин, например, из-за нерегулярных
вихрей в атмосфере этого спутника. (Как известно, атмосфера была впоследствии
открыта лишь у одного спутника - Титана в системе Сатурна.) Картина мощных вихрей
в атмосферах планет в наши дни неожиданно подтвердилась - но для самого Юпитера.
В 1896 г. в академических "Докладах" вышла статья Фламмариона о новых делениях
в кольцах Сатурна. Но главная ценность этой работы в том, что в ней содержится
досконально изученная история открытий подобных делений.
У Фламмариона нет работ об Уране и Нептуне. Но он неоднократно писал (в 1879,
1884, 1912 гг.) о предполагаемой занептунной планете, существование которой
подозревали тогда на основании возмущений, обнаруженных в движении Нептуна.
Считая, как и многие тогда, что кометы приходят из межзвездного пространства
и лишь при случайном сближении с большой планетой могут изменить свою орбиту
на эллиптическую, Фламмарион заключил, что положение афелия такой новой эллиптической
кометной орбиты должно совпадать с местом этой "роковой" встречи. В своей "Популярной
астрономии" (1879), обсуждая положение афелиев кометы 1862 III и августовского
метеорного потока Персеид (связанного с нею), Фламмарион сделал вывод, что на
этом расстоянии в Солнечной системе должна существовать неизвестная большая
планета и даже довольно удачно (хотя, видимо, случайно) угадал характеристики
ее орбиты. По его расчетам она должна была находиться на расстоянии 48 а.е.,
или 6,7 млрд. км от Солнца и обращаться вокруг него с периодом примерно в 330
лет (Действительные элементы орбиты Плутона, открытого через 5 лет после кончины
Фламмариона - соответственно, 40 а.е. и 250 лет).
10.2. Проблемы физики Солнца и солнечно-земных связей
Вспомним, что "карьера" наблюдателя неба началась для Фламмариона в 5 лет,
когда он впервые увидел кольцеобразное затмение Солнца. В 1858 г. в Париже он
вновь стал свидетелем такого затмения (на этот раз почти полного: лунный диск
закрыл 0,9 солнечного). В дальнейшем он наблюдал все видимые здесь солнечные
и лунные затмения. (К сожалению, на период его сознательной жизни не пришлось
ни одного полного солнечного затмения в Париже: последнее видимое во Франции
было в июне 1842 г., когда Фламмариону было всего... 4 месяца.) В "Популярной
астрономии" Фламмарион немало внимания уделил затмениям, опубликовал обширные
таблицы затмений в XIX в. В 1899 г. он опубликовал также список всех солнечных
затмений, видимых в Париже в течение ХХ в.
Фламмариона прежде всего привлекали физические процессы на Солнце и их влияние
на Землю. Он делает бесчисленные зарисовки солнечных пятен, следит за их изменениями,
подмечая весьма тонкие эффекты. С 1868 г. он занялся изучением периодической
активности Солнца, накапливал свидетельства, по которым можно было бы определить
ее максимумы и минимумы, изучал ее влияние на различные явления на Земле, прежде
всего на проявление земного магнетизма. В результате им был собран огромный
документальный материал о наблюдениях в Париже аномальных магнитных явлений,
начиная с 1541 г. Работы Фламмариона в этой области стимулировали исследования
Т. Море.
Фламмарион проводил статистические исследования других явлений на Земле: дождливости
в Париже (найдя ее увеличение в эпоху Людовика XIV), статистику молний в XIX
в., собрал большой документальный материал в виде фотографий облаков, радуг,
гало и т.п. (свыше 1500 клише за период 1892-1925 гг.).
Работы Фламмариона в планетной астрономии, в области изучения солнечно-земных
связей, как и в метеорологии, ценны главным образом как накопление большого
фактического материала, а также и тем, что они стимулировали новые исследования.
В астрономии это были главным образом проблемы обитаемости Марса и проявления
динамизма на планетах и спутниках. Фламмарион был полностью захвачен идеей "живой
Вселенной", поисками проявления "жизненных" процессов в Космосе. Но средства
были еще далеко недостаточны. Это приводило его порой к необоснованным аналогиям
(например, между Венерой и Марсом), к иллюзорным интерпретациям своих наблюдательных
открытий (изменения темных областей на Марсе как свидетельства сезонной смены
растительного покрова. Но так думали многие еще и в первой половине ХХ в.).
Все исследования великой проблемы обитаемости Марса, стоившие стольких усилий,
самоотверженного труда, восторженных взлетов мысли, духа, фантазии, - в надежде
вскоре встретить "братьев по разуму", - как самому Фламмариону, так
и его единомышленникам и последователям - Скиапарелли, Антониади, Ловеллу, Тихову
и др., оказались несостоятельными по своим конечным результатам. И далеко не
каждый нашел в себе мужество отказаться от прекрасной мечты...
Фламмарион остался верен до конца этой высокой идее, но понимал ее гораздо
шире, не сосредоточиваясь только на обитаемости одной конкретной планеты. В
1912 г. на своем 70-летнем юбилее, отвечая на поздравления коллег, он сказал:
"Как я понимаю астрономию сегодня? - Я рассматриваю и почитаю ее как науку
о живой Вселенной. Вселенная - это не инертные планетарные глыбы, бесполезно
катящиеся в пространстве..., это не сверкающие точки звезд, всю ценность которых
составляли бы их геометрические координаты; это миры, средоточия жизни - настоящей,
прошедшей или будущей (ведь время не имеет смысла для вечности); это очаги энергии,
света, чудесных животворных излучений. Земли Небеса и солнца Бесконечности,
это гимн всемирной жизни, исполненный всей Природой в целом, причем именно Жизнь
высшего порядка - закон и цель творения, которым подчиняются даже атомы, ибо
их инертность - это лишь одно из заблуждений нашего скудного интеллекта. Нет,
Астрономия не должна останавливаться на измерениях положений звезд: она должна
возвыситься до познания их природы".
Это было как бы прощальным словом со старой классической астрономией, закончившейся
в XIX в. В новом, ХХ, на сцену Космического Театра стремительно ворвалась и
заполнила ее новыми идеями, проблемами, действующими лицами Астрофизика. Представители
ее порой даже начинают претендовать на свое "первородство", объявляя одного
из своих родителей - Астрономию лишь частью Физики и забывая, что сама физика
сформировалась в Космической колыбели как "Космофизика" древних натурфилософов.
Идея "живой Вселенной" получила новый более глубокий и широкий смысл: и как
уверенность в существовании других обитаемых планет (хотя, увы, не в нашей Солнечной
системе и не столь часто встречаемых, как думалось прежде), и как утверждение
возникшей еще в древности идеи неразрывной связи живой и неживой материи. (Ныне
эта идея возродилась в виде фундаментального космологического "антропного" принципа.)
Но вернемся к первому, более ограниченному смыслу этой идеи - к поискам следов
жизни на других планетах. В наши дни, когда началось непосредственное изучение
с помощью межпланетных лабораторий поверхностей других планет и их спутников
и на них обнаружились не только вездесущие кратеры, но и геологические сбросы,
сдвиги пластов пород, странные ребристые поля, наконец, извилистые русла исчезнувших
потоков (воды? лавы?), - не убеждаемся ли мы в правоте мечтателя Фламмариона
с его идеей ,что Вселенная - это не собрание мертвых инертных глыб материи,
подчиняющихся лишь закону тяготения...
10.3. Фламмарион и мир звезд
Если в мире планет Фламмариона вела мечта, порой вознося его над фактами и
увлекая в область фантазии, то в мире звезд он выступает как строгий исследователь
- наблюдатель и зоркий интерпретатор. Собственный вклад его в астрономию здесь
оказался весьма существенным.
Внимание Фламмариона привлекали объекты, которые подавали надежду обнаружить
признаки развития и таким образом открывали перспективу понимания более общих
законов состава и строения нашей звездной Вселенной: такие возможности он прозорливо
угадал у двойных звезд.
Хотя они были открыты Вильямом Гершелем еще в начале XIX в. и ими занимались
такие крупные астрономы как Дж. Гершель и В. Я. Струве, ко времени Фламмариона
еще не было ни одной обобщающей работы о двойных звездах.
Фламмарион поставил перед собой широкий круг вопросов. Например, какова доля
двойных по отношению к одиночным звездам (т.е. случайны или типичны они для
Галактики)? У всех ли проявляется эффект гравитации? Есть ли системы с иным,
неорбитальным характером движения? Есть ли закон распределения таких систем
по относительной яркости компонентов, как связаны блеск и цвет компонентов?
Наконец, каково происхождение двойных систем?
С загадочной физикой звездного мира Фламмарион впервые столкнулся, наблюдая
вспышку Новой Северной Короны в 1866 г.(позднее он наблюдал и Новую в Персее
1901 года). В 1867-1870 гг. он занялся проблемой двойных звезд с изучения их
цветов. В 1873-1879 гг. в "Докладах" академии наук регулярно появлялись его
сообщения о новых результатах. В ходе этих работ Фламмарион проявил себя не
только талантливым наблюдателем и интерпретатором явлений, но и... деловым человеком.
И вот как это было.
В 1873 г. в тройной системе 
Рака он первым отметил необычность траектории видимого движения третьего, наиболее
далекого компонента, обращающегося с периодом 600 лет вокруг более тесной пары
из главной звезды и ее спутника, имеющего период обращения 58 лет.В этом движении
он подметил явления типа "стояний" и "попятных движений"
(как у видимых движений планет!). После неоднократных повторных наблюдений Фламмарион
заключил, что здесь не видимая, а истинная орбита далекого компаньона представляет
собою эпициклоиду (петлистую кривую). Оповестив об этом в марте 1874 г. своих
друзей - братьев Поля и Проспера Анри, сотрудников Парижской обсерватории, а
также других французских астрономов, в том числе Э. Фая, Фламмарион, прежде
чем огласить результаты в Парижской академии наук, написал о них директору Пулковской
обсерватории Отто Струве и просил его для окончательной проверки сообщить о
последних измерениях в этой замечательной системе. К сожалению, ответа он не
получил, Но спустя несколько месяцев сам О. Струве прислал в Парижскую академию
свои измерения и заявку на то же открытие. Однако приоритет и независимость
результатов Фламмариона уже были защищены: заблаговременно он отправил в Академию
запечатанный конверт со своим сообщением. Об этом любопытном инциденте (рассказанном
ему Антониади) напомнил Э. Туше в 1925 г. на панихиде Камилла Фламмариона.
Фламмарион уточнил параметры ряда двойных систем (периоды обращения для 
Б. Медведицы, Геркулеса,
Сев.
Короны и 
Девы. Для системы 70 Змееносца, для которой был известен параллакс, он определил
также ее абсолютные размеры, орбиту, период и суммарную массу звезд. В январе
следующего 1875 года вышла его статья о двойной звездной системе 61 Лебедя,
в которой он усмотрел систему нового типа, где компоненты совершали не орбитальное
движение под действием взаимного тяготения, а прямолинейное, "под влиянием,
- как писал Фламмарион, - неизвестных звездных притяжений". (Такие группы
звезд, впервые отмеченные В. Бесселем и Ж. Деламбром и получившие название "групп
прямолинейного движения" - "rectilinear motion", в действительности
либо оказываются обычными двойными с очень большими орбитами и периодами, либо
оптическими. 61 Лебедя оказалась обычной двойной, у которой во времена Фламмариона,
возможно, еще не выявилось четко орбитальное движение). Особой заслугой Фламмариона
было открытие в 1877 г. систем, компоненты которых очень далеки друг от друга
как на небесной сфере, так и в пространстве. Это так называемые широкие пары,
выявляемые по общему собственному движению звезд. Такими оказались, например,
две околополярные звезды 7510 В. А. С. и 2801
.
Эта система отличается еще и очень большим собственным движением. Аналогичные
пары, как показал Фламмарион, составляют звезды c X Лебедя и 2576
(также обладающие общим собственным движением, более быстрым, чем среднее для
звезд), звезды 36 Змееносца и 40 Эридана; Регул (a Льва) и звезда 19769 Лаланда.
Сообщения об этих открытиях Фламмариона появились в августе - ноябре 1877 г.
Среди них было и его сообщение о существовании звездных систем в виде целых
"потоков". Была опубликована также общая карта собственных движений
кратных систем.
Еще в начале изучения двойных звезд Фламмарион со всей решимостью молодости
взялся за весьма смелое предприятие - пересмотр и обработку свыше 200 тыс. имевшихся
наблюдений 10 тысяч двойных и кратных систем звезд. Предполагалось детально
исследовать их, классифицировать и обобщить полученные данные. Осознав вскоре
чудовищный объем работы и ограниченный в своих наблюдательных средствах (хотя
его друзья братья Анри сконструировали для него в эти годы 200-мм телескоп,
он почему-то почти не использовал его), Фламмарион и здеcь нашел выход, благодаря
своей коммуникабельности. Он обратился с призывом о помощи ко всем наблюдателям
мира, и к нему пошел поток результатов новых наблюдений двойных звезд.
Именно это обтоятельство побудило Леверье совершить свой благородный шаг в
отношении Фламмариона - пригласить его в 1876 г. вновь на Парижскую обсерваторию,
где он мог бы продолжить свою работу с более мощным отечественным экваториалом
(в установке которого в Восточной башне обсерватории Фламмарион и принял непосредственное
участие). Здесь работа пошла намного эффективнее и через три года была завершена.
Опираясь на огромный сконцентрировавшийся у него наблюдательный материал и на
собственные наблюдения (микрометрические измерения для 133 наиболее сомнительных
систем), Фламмарион провел классификацию двойных и кратных систем, выделил физические
системы различных типов, отделив от них ложные - оптические. Эти результаты
он опубликовал в ряде статей в 1878 г. Одна из них была посвящена двойным туманностям,
которые Фламмарион в духе поздних идей В.Гершеля рассматривал как предшествующий
этап в формировании двойных звезд.
Но главным результатом всей этой колоссальной работы стало опубликование в
1878 г. большого труда Фламмариона "Двойные звезды (каталог кратных звезд с
орбитальным движением"). Он был напечатан в типографии Парижской обсерватории
у Готье-Виллара (впоследствии, с 1897 г. также члена Французского астрономического
общества), сменившего прежнего издателя Малле-Башелье (который некогда открыл
дорогу в жизнь первой книге Фламмариона). Каталог включал 819 двойных и кратных
систем с несомненным орбитальным движением компонентов, установленным на основании
28 тыс. измерений, и содержал историю каждой звезды. Разошелся он почти мгновенно:
столь необходим он был наблюдателям. Кроме того Фламмарион выделил 558 систем
с вероятным орбитальным движением компонентов, 17 - с прямолинейным их движением,
23 тройных системы, 32 - физических двойных с третьим оптическим компонентом
и 317 чисто оптических групп. Прошло более четверти века, прежде чем появился
новый и намного более обширный каталог всех известных к тому времени (1906 г.)
двойных звезд (13655) американского астронома Ш.У.Бернхема (кстати, начинал
он также любителем в 70-е гг. и был одним из корреспондентов Фламмариона, присылавшим
ему свои данные о таких системах).
Фламмарион оставил Парижскую обсерваторию в 1882 г., занявшись строительством
своей собственной - в Жювизи. Но след его деятельности здесь остался, и в 1925
г. свою прощальную речь на похоронах ученого новый директор обсерватории Б.
Байо закончил словами: "Мой дорогой Фламмарион, Парижская обсерватория гордится
тем, что может назвать Вас среди своих сотрудников".
11. ФЛАММАРИОН КАК ИСТОРИК НАУКИ
Для Фламмариона-исследователя были характерны те же черты, что и для Фламмариона-популяризатора:
документированность и стремление к широкому обобщению результатов, вплоть до
их философского осмысления. Поэтому представляется вполне естественной его склонность
к историческому рассмотрению проблем астрономии и к специальным историко-научным
исследованиям. С молодых лет Фламмарион отличался начитанностью, знанием сочинений
древних и средневековых авторов. Его эрудиция в области истории науки росла
с годами вместе с обогащением его уникальной библиотеки.
В наши дни его монографии прежде всего ценны обширными историческими сведениями
о Марсе, Венере, о кольцах Сатурна, равно как и о магнитных аномалиях в Париже...
Тем же главным образом ценны его монографии на более общие темы : "Миры воображаемые
и миры действительные" (1865), "История неба" (1875). В этой последней на большом
фактическом материале, излагая его в форме бесед нескольких друзей - ученых
и просто любителей науки - Фламмарион развертывает перед читателем захватывающую
картину общения человека с Космосом на протяжении тысячелетий. Он прослеживает
восхождение человеческого разума от суеверного поклонения светилам, от примитивной
астрологии к познанию естественных законов природы, подлинных связей между космическими
процессами и явлениями на Земле. Отдельные работы Фламмариона по истории астрономии
посвящены важным этапам ее - "Коперник и система мира" (1872), "Путь к изобретению
телескопа и Галилей", вечной проблеме совершенствования календаря и др.
12. ЛИЧНАЯ СУДЬБА И ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ К. ФЛАММАРИОНА
В 1874 г. произошло важное событие в личной жизни К.Фламмариона: он женился
на Сильвии Петьё-Гюго, дальней родственнице знаменитого писателя и к тому времени
вдове. В течение 45 лет она была ему не только женой, но и преданной сотрудницей-единомышленницей,
такой же, как и он, убежденной пацифисткой. И когда в феврале 1919 г. тяжелый
грипп-испанка унес ее в могилу, К. Фламмарион сказал на ее похоронах: "Это первый
раз за все 45 лет, когда она доставила мне горе..."
Потеряв жену и верного друга, Камилл Фламмарион, не имевший детей, остался
в 77 лет один и был удручен мыслями о судьбе своей обсерватории и своей огромной
библиотеки - этого единственного накопленного им за всю свою жизнь богатства...
К счастью, рядом с ним оказался человек чрезвычайно близкий ему духовно и беззаветно
преданный как ему лично, так и делу просвещения.Это была его многолетняя сотрудница
на обсерватории, его секретарь Габриэль Ренодо (1877-1962). Она с детства страстно
полюбила астрономию и преклонялась перед "мэтром". В конце 1919 г. Фламмарион
назвал ее своей женой. Она была столь же преданной помощницей и единомышленницей
Фламмариона. И это о ней было сказано на панихиде ученого в 1925 г.: "спутница
на Земле и сотрудница на Небе".
Мы видели, в какой суровой жизненной борьбе, каким огромным трудом завоевал
Фламмарион свой "отдых от забот" в "оазисе" Мере. Но отдых был чужд ему. Фламмарион
продолжал неустанно работать - наблюдал и писал. Его лебединой песней и завещанием
стали уникальные "Мемуары" - воспоминания-размышления, захватывающие читателя
широтой и глубиной мысли этого чистого сердцем и незаурядного умом человека.
Недаром выхода новых частей его "Мемуаров" ожидали с нетерпением. - С неослабевающим
и быть может даже с еще большим интересом читаются они и в наши дни, поскольку
затрагивают вечные общечеловеческие проблемы и содержат, как мы видели в первой
части этой статьи, многие пророческие высказывания...
Что касается сложного мировоззрения Фламмариона, заложенной в нем с детства
религиозности и даже склонности его к фантазиям о загробной жизни, вернее -
о "неисчезновении", вечности хотя бы некоего элемента живого во Вселенной (вспомним
его детский протест: "Смерти не должно быть!"), то лучшим показателем исторической
роли этой стороны его творчества и его духа может служить уже то, что эти его
увлечения не мешали астрономическому образованию и воспитанию его читателей.
Книги Фламмариона, увлекая и этими фантазиями, порой действительно весьма далекими
от научных представлений, но яркими поэтическими мечтами, - все же приводили
его почитателей именно в астрономию (а не в монастыри или на церковную службу).
Напротив, некоторые сочинения Фламмариона даже запрещались цензурой, особенно
в России, - как раз за неуважение к религиозным догмам. Не допускались они в
России и в общественные библиотеки (например, "Множественность обитаемых миров")
- за "материалистические и социальные тенденции" в его высказываниях о Боге,
церкви, о войнах и политике...
С горечью Фламмарион отмечал в 1924 г. (в предисловии к очередному выпуску
"L'Astronomie") разраставшийся в мире меркантилизм - торгашеское отношение ко
всему в жизни. Он вновь высказывает здесь свое глубокое убеждение в необходимости
астрономического образования. Он утверждает, что и сама мировая катастрофа -
мировая бойня 1914-1918 гг. с ее бесчисленными затратами и жертвами, среди прочих
причин имела и ту, что человечество в массе своей не осознает того, где оно
обитает, какое место занимает во Вселенной, поскольку ни в одной школе, ни в
одном лицее до этой катастрофы образование не включало преподавание астрономических
знаний, воспитание космического миропонимания - понимания высокого назначения
человека.
Пробиваясь сквозь все препятствия на жизненном пути в основном своими собственными
силами, с 14 лет зарабатывая на хлеб себе, помогая своим родителям, младшим
брату и сестрам, Фламмарион проявлял порой жесткость в этой борьбе (вспомним
о его "Досье Леверье"...). - Но теперь, в Жювизи все знавшие его отмечали, напротив,
необыкновенную мягкость, доброту этого человека. Известен курьезный случай,
когда он длительное время писал в своем кабинете на единственном освещенном
дневным светом уголке стола, но не решался открыть прикрытый ставень окна, так
как между рамами какая-то пичужка свила свое гнездо. Он ждал, когда птенцы подрастут
и разлетятся.
Фламмарион работал до последнего дня своей жизни. Он умер внезапно от сердечного
приступа, на руках у жены. Многие рукописи его остались незаконченными... И
все же Камилла Фламмариона можно с полным основанием отнести к тем редким деятельным
натурам, которым удается полностью осуществить намеченный жизненный план. Он
достиг поставленной еще в юности главной своей цели - раскрыл по-новому связь
человека и Космоса. Он положил начало новой эпохе во взаимоотношениях науки
и общества: из кабинетов ученых, с олимпийских высот обсерваторий он вывел древнейшую
из наук - астрономию, несколько засушенную к XIX в. астрометрическими и небесно-механическими
проблемами, - к широким народным массам, - причем не только в роли источника
знаний о Вселенной, но и проповедника, воспитателя высоких духовных устремлений,
достойных человека. Подобно яркому факелу книги Фламмариона освещали и указывали
путь к высокой цели познания Вселенной и собственного места и роли в ней человечества.
Недаром автор юбилейной оды, написанной к 70-летию ученого, нашел в его имени
новый многозначительный смысл: "Flamme d'Orion" ("Пламя Ориона").
Завоевавший уже в ранние годы всемирную известность и славу, Фламмарион на
родине за свою подвижническую деятельность был награжден орденом Почетного Легиона
(1881 г.), а в конце жизни удостоен высшей государственной награды Франции -
звания Командора Почетного Легиона. И если не душа, то имя Фламмариона (а не
в нем ли, концентрирующем в себе память о делах и образе человека, и состоит
понятие "души"!..) достигло-таки иных миров (как он и описал это в своем романе
"Люмен"...) и вполне заслуженно обрело бессмертие в наименованиях кратеров на
Луне и на его любимом Марсе.
НАИБОЛЕЕ ИЗВЕСТНЫЕ ТРУДЫ К. ФЛАММАРИОНА
Атмосфера: Общепонятная метеорология. Полное описание воздушных явлений на
земном шаре. - Пер. с франц. - СПб: Луковников, 1900. - VI, 626 с.
Бог в природе. - Пер. с франц. - СПб: Общественная польза, 1869. - ХII, 377
с.
Живописная астрономия: Общее описание Вселенной. - Пер. с франц. - СПб: Павленков,
1897. - IV, 696 с.; 2-е изд. - СПб: Павленков, 1900. - 700 с. Несколько раз
издавалась под загл.: Популярная астрономия. Последние издания под ред. и с
доп. Б. А. Воронцова-Вельяминова: М.-Л.: Детгиз, 1939. - 304 с.; М.-Л.: Госиздат,
1941. - 288 с.
Звездное небо и его чудеса: Подробное описание звезд, видимых простыми глазами,
и всех небесных предметов, удобных для наблюдения. (Дополн. к Живописной астрономии).
- Пер. с франц. - СПб: Луковников, 1899. - ХVI, 720 с.
История неба. - Пер. с франц. - 2-е изд. - СПб: тип. Траншеля, VIII, 519 с.
Люмен: Разговоры о бессмертии души.- Пер. с франц. - СПб: Городецкий, 1897.
- 164 с.
Конец мира: Астрономический роман. - Пер. с франц. - СПб: Суворин, 1893. -
159 с.
Миры воображаемые и миры реальные. - Пер. с франц. - СПб: тип. Траншеля, 1875.
- 526 с.
Многочисленность обитаемых миров. - Пер. с франц. - СПб: Вольф, 1865. - ХI,
359 с. То же: СПб: Колошнин, 1896. - VIII 394 c. То же под загл.: Множественность
населенных миров. - СПб: Павленков, 1898. - VIII, 356 с.
Рассказы о бесконечности: История одной кометы. - Пер. с франц. - М.: Сойкин,
1908. - 248 с.
Flammarion C. Memoires biographiques et philosophiques d'un astronome. - Paris:
E. Flammarion, 1911. - 556 p.
